Месроп Маштоц

Армянский язык наравне с христианством является одним из главнейших сокровищ армянского народа. Именно язык и религия по-настоящему “идентифицируют” армянина, где бы он ни был – на родине или за тысячи километров от нее. Армянский алфавит появился в один из самых трудных моментов истории армянского народа. И помогал ему сохранять свою национальную идентичность последние 1600 лет… “Этот алфавит был создан гениальным человеком с поразительным чувством родины — был создан однажды и навсегда,— он совершенен. Тот человек был подобен богу в дни творения...”. Так писал о Месропе Маштоце в книге “Уроки Армении” Андрей Битов.
Месроп Маштоц родился в селе Хацекац Таронской области (Западная Армения, ныне Иля Муш в Турции) в 361-ом, по другим данным- в 362 году. О родителях и детстве Маштоца известно очень мало. Как писал один из учеников Маштоца Корюн в “Житии Маштоца”, “был он родом из села Ацекац в гаваре Таронакан, сыном знатного мужа по имени Вардан. В детстве он обучался греческой письменности, а затем, в годы хазарапетства в Армении некоего Аравана, он, прибыв ко двору Аршакуни, царей Великой Армении, поступил на службу в царский диван и был исполнителем царских приказов”. Кроме родного армянского, Маштоц блестяще владел персидским и ассирийским, а по гречески умел читать. В 385 году Маштоц прибыл в Вагаршапат, где служил при дворе армянского царя Хосрова III. Был также на военной службе (по словам Корюна, Маштоц пользовался большой любовью и уважением своих подчиненных), служил писцом и секретарем в царской канцелярии. Там же Маштоц впервые глубоко изучил богослужебные писания и стал приверженцем христианства.
В 395-396 годах Маштоц покинул царский двор и принял монашество. Как пишет Корюн, “а затем, согласно евангельским канонам, отрекшись от мирских стремлений, он отдался служению человеколюбивому Богу и, взяв на себя крест славы, последовал за животворящим распятым (Христом). И, повинуясь велениям (веры), присоединился к сонму носителей креста Христова и вскоре вступил в ряды отшельников”. Маштоц стал проповедником Евангелия среди армянских язычников. Спустя некоторое время он с группой сподвижников переехал в местечко Ротастак близ Нахичевани, где и начал проповедовать.
Проблема была в том, что народ не понимал греческого и ассирийского, а в то время Евангелие было записано лишь на этих языках. Маштоц устно переводил для людей священные писания. Вот как рассказывает об этом Мовсес Хоренаци в своей «Истории Армении»: «...во время своего проповедничества блаженный Месроп испытывал немало трудностей, ибо он был одновременно и чтецом, и переводчиком. Если же читал кто-либо другой, а его при этом не было, то народ ничего не понимал за отсутствием переводчика». Возможно, именно тогда Маштоц впервые задумался о том, чтобы записать Евангелие на своем родном, армянском языке. Ученые до сих пор спорят о том, была ли армянская письменность в ту эпоху лишь забыта, или вовсе еще не существовала. Оставим эти споры ученым мужам, а мы скажем лишь, что именно благодаря Месропу Маштоцу у армянского народа есть свой алфавит и своя письменность.
Чтобы понять историческую важность деяния Месропа Маштоца, необходимо иметь представление о той политической ситуации, которая сложилась в Армении в годы его жизни. Несмотря на то, что в 301 году Армения стала первым христианским государством в истории, за сто лет новая вера не успела крепко пустить корни в народе. Многие все еще придерживались языческих обычаев.

К тому же после возникновения феодального строя в стране начались междуусобицы, что не могло не сказаться на общем положении дел. Именно из-за шаткого внутреннего положения, Армения в 387 году была разделена между двумя соседними сверхдержавами – западная часть оказалась под властью Римской империи (позже - Византии), а восточная – Персии, которой досталась большая часть Армении (около 4/5). Под угрозой оказалась самостоятельность народа, недавно принявшего христианскую веру. Страна была в глубоком политическом и культурном кризисе. Отсутствие собственной письменности могло стать еще одной причиной ассимиляции народа с захватчиками (чего и добивались и Персия и Византия). Маштоц видел единственное спасение государства в укреплении христианской веры в народе.
Именно религия сподвигла его на создание армянского алфавита: было необходимо перевести Библию и богослужебные книги. Первые попытки в этом направлении Месроп Маштоц предпринял уже в конце 390-х, когда начал проповедовать в Гохтне и Сюнике. Там его поддерживали местные князья. «Здесь навстречу ему вышел ишхан Гохтна по имени Шабит, муж боголюбивый и богобоязненный; почтительно и гостеприимно приняв его, он с благоговением прислуживал (ему), как это подобает ученикам веры Христа»,- рассказывает Корюн, «А блаженный (Маштоц) незамедлительно принялся за проповедь Евангелия и охватил, при единодушном содействии ишхана, весь гавар и вызволил (всех) жителей из-под влияния (языческих) преданий предков и дьявольского поклонения сатане, привел их в повиновение Христу». Заручившись поддержкой князей и ведомый благородной идеей, он обратился к католикосу Сааку Партеву, который с воодушевлением откликнулся на идеи Маштоца, которые полностью разделял. Корюн в “Житии Маштоца “ пишет : «...прибыл он к святому католикосу Великой Армении, по имени Саак , который одобрил его мысли и выразил готовность помочь ему в той заботе. И в совершенном согласии они поспешили вознести горячие молитвы к Богу, дабы снизошло на всех (людей) спасение Христово. И это совершали они в течение многих дней».
По инициативе Маштоца и поддержке Партева в столице Вагаршапате (ныне Эчмиадзин) был созван специальный церковный собор, единственной целью которого стало обсуждение вопроса создания армянского алфавита. Для участия в Вагаршапатском синоде прибыли все епископы армянской церкви, что стало не только знаком официальной поддержки Маштоцу со стороны церкви, которая имела большое влияние в стране, но также проявлением позиции государства по этому общегосударственному вопросу. Именно на Вагаршапатском синоде было положено начало процессу создания армянской письменности. Нужно заметить, что заинтересованность в этом вопросе проявляла не только церковь, но и светская власть в лице царя Врамшапуха.
И вновь с неизбежностью возникает вопрос о том, создал ли Маштоц новые армянские письмена, или же попросту восстановил армянский алфавит языческих времен (известно, что в языческом пантеоне армян существовал бог письма и сновидений Тира: как отметил историк А. Мовсисян, невозможно представить, что народ, почитающий бога письма, не имеет собственной письменности). У того же Корюна в «Житии Маштоца» указывается, что Маштоц со сподвижниками должны были «...найти письмена для армянской нации», для чего занимались «расспросами и поисками», о результатах которых доложили царю Врамшапуху. А царь в свою очередь уведомляет их о том, что некий епископ Даниил «случайно нашел алфавиты-символы армянского языка».Примерно в 404 году посланник царя Вагрич Хдуни привозит в Армению эту находку, которая осталась в истории как «данииловы письмена» (их происхождение до сих пор неизвестно), которые сотояли из 22 согласных букв. Врамшапух приказывает ввести для обучения грамоте новый алфавит. Маштоц, получив степень Вардапета (архимандрит), собрал первых учеников и начал обучение с использованием «данииловых письмен». Эти занятия продолжались около двух лет, однако время показало, что алфавит не может правильно отразить фонетику армянского языка. И Маштоц приступил к новой работе.
По одной из версий, он решил создать совершенно новый алфавит, соответствующий всем требованиям армянского языка, по другой же – усовершенствовать “данииловы письмена”. Как бы там ни было, Маштоц по приказу царя и с согласия Партева с группой учеников отправляется в экспедицию в Северную Месоптамию, и посещает города Амид, Эдесса и Самосата. В Амиде Маштоцу удается встретиться с епископом Даниилом, который ранее передал Врамшапуху найденные им письмена.
В прославленном книгохранилище Эдессы, бывшей одним из крупнейших научных и учебных центров, Маштоц встретился с его владельцем, ритором-язычником Платоном. Здесь же он изучил алфавиты разных языков, ознакомился с их структурой, формами букв, принципами письма. Затем Маштоц разделил своих учеников на две группы: одна осталась с ним в Эдессе для изучения сирийской письменности, а вторая отправилась в город Самосата для изучения греческой письменности.
В Месопотамии он встречается с представителями духовенства, князьями, однако и здесь какой – либо помощи в создании алфавита не получает. Тогда, если верить Мовсесу Хоренаци, на помощь Маштоцу приходит сам Бог: «И видит он не сон ночной и не видение наяву, но в бьющемся своем сердце открывшуюся очам души десницу, пишущую на камне. Камень же, подобно снегу, сохранял следы начертаний. И не только показалось это ему, но и во всех подробностях отложилось в уме Месропа, словно в каком-то сосуде. И, воспряв от молитв, он создал наши письмена, придав совместно с Хропаносом окончательную форму готовым месроповым буквам, посредством отлаживания армянских знаков в соответствии со складностью эллинского алфавита». По свидетельству Корюна, затем Маштоц отправляется в город Самосата, где в 406-м году, при участии греческого писца и каллиграфа Ропаноса армянские буквы получают свой окончательный вид. Там же вместе с Ропаносом и двумя учениками он начинает перевод Библии (вначале на армянский были переведены притчи Соломоновы). Первое предложение, записанное на армянском языке армянскими буквами, известное каждому армянину, звучит так: "Познать мудрость и наставление, понять мудрость и наставления".
Спустя века многие исследователи начали спорить о том, как же все-таки возник современный армянский алфавит, которым мы благополучно пользуемся уже более 1600 лет. Конечно, утверждение Хоренаци и Корюна о вмешательстве свыше звучит не совсем убедительно. Многие историки полагают, что армянский алфавит из 36 букв был создан на основе “данииловых письмен”. Как было сказано, Маштоцу стало понятно, что только ими обойтись не удастся. И после нескольких лет исследований, о которых речь шла выше, Маштоц, бывший одним из самых образованных армян своего времени, добавил еще 14 букв (7 гласных, 7 негласных) к имеющимся 22-м и вместе с Ропаносом довел до совершенства их написание.

На наш взгляд, не столь важно, был ли заново создан или восстановлен армянский алфавит, важно то, что в сложнейшее время, когда армянский народ нуждался в опоре, она появилась. В виде 36 красивых письменных знаков. Благодаря Месропу Маштоцу.
Пожалуй, никто не смог передать красоту армянского языка и алфавита точнее и образнее Андрея Битова, описавшего свои впечатления в «Уроках Армении»: «Цепкость армянской речи так соответствует кованости армянских букв, что слово—начертанное—звякнет, как цепь. Этими буквами можно подковывать живых коней… Или буквы эти стоило бы вытесывать из камня, потому что камень в Армении столь же естествен, как и алфавит, и плавность и твердость армянской буквы не противоречат камню. (Стоит вспомнить очертания армянских крестов, чтобы опять восхититься этим соответствием.) И так же точно подобна армянская буква своим верхним изгибом плечу древней армянской церкви или ее своду, как есть эта линия и в очертаниях ее гор, как подобны они в свою очередь линиям женской груди, настолько всеобще для Армении это удивительное сочетание твердости и мягкости, жесткости и плавности, мужественности и женственности—и в пейзаже и в воздухе, и в строениях и в людях, и в алфавите и в речи… И все это в точности соответствует звуку, который она изображает».
Деятельность Месропа Маштоца одним созданием армянского алфавита не ограничилась. В жизни этого великого человека начался новый этап. С группой учеников, среди которых были такие видные деятели армянской культуры и науки V века, как историк Мовсес Хоренаци, Корюн, богослов Езник Кохбаци, католикос Овсеп Вайоцдзорци, Спарапет Вардан Мамиконян и другие, Маштоц снова начал провоповедовать в провинциях страны (естественно, с согласия царя и католикоса). Путешествие он начал с Гохтна и Сюника, где ему всячески помогал Васак Сюни, будущий правитель Армении. Затем, после Византии и Албании, Маштоц посетил Гардман, одну из важнейших провинций северо-востока Армении, после чего, по приглашению Ашуши Гугаркского, направился в край Таширк провинции Гугарк. Путешествуя, Маштоц одновременно проводил евангельские проповеди и обучал новому алфавиту и грамоте.
Таким образом, к 410 году армянские письмена были распространены в большей части Восточной Армении. Маштоц и Партев разослали по разным областям страны подготовленных учеников, доверив обучение грамоте и проповедь христианства наиболее способным из них. Когда новая письменность закрепилась, Маштоц и Партев вновь взялись за перевод Библии, которая в армянском варианте получила красивое название Аствацашунч (“Дыхание Бога”).
Завершив просветительскую деятельность в Восточной Армении, Маштоц с учениками и соратниками направился в Византию, где собирался открыть армянские школы. На границе Маштоц встретился с военначальником византийских восточных войск Анатолием Флавием, который письмом известил византийского императора о намерениях Маштоца, однако тот не дал разрешения на деятельность. Главной причиной отказа стала позиция духовенства Кесарии, которая считала эти области частью своего престола и была возмущена деятельностью Маштоца и Партева (в Кесарии в ходу был греческий алфавит). Маштоц в сопровождении Вардана Мамиконяна и учеников решил лично отправиться в византийскую столицу – Константинополь. Оставив учеников в городе Мелитена у епископа Акакия Мелитинского, Маштоц отправился в путь.Примерно в апреле 420 года Маштоц был с почестями принят молодым императором Византии Феодосием II, который лично дал армянскому просвитителю разрешение на деятельность «со скрепленными печатью императорскими грамотами». Маштоц также удостоился одобрения греческого патриарха Аттика. От византийских властей он получил религиозный титул «акумит», был рукоположен «экклесиастиком» (ветхозаветная библейская книга, которая в русской Библии помещается среди Соломоновых книг, а в еврейской— между «Плачем Иеремии» и книгой Есфирь). Более того, власти Византии взяли на себя все затраты по обучению грамоте и распространению христианства.

Но кое-какие проблемы у армянских просвитителей все же возникли. Высокий трон и патриарх обвинили католикоса Саака Партева в том, что он и Маштоц при создании армянского алфавита не обратились к византийским ученым, а армянская церковь, тем самым, выказала стремление освободиться от всякого византийского влияния. В письме к армянскому католикосу патриарх Аттик пишет: «Воздаем большую благодарность Богу за твою добрую славу посреди такого варварского народа, но не освобождаем от обвинения в том, что ты не сразу вспомнил о любезности (нам) твоих блаженных отцов Нерсеса и Григора... Ныне же велением самодержца Августа тебе даруется право обучать в нашей стороне и либо подчинить, либо изгнать из своего (епископского) удела ересь борборитов. Посланного же тобой Месропа мы рукоположили экклесиастиком». Как бы то ни было, между 420-422 годами с помощью полководца Анатолия Маштоц открыл первые армянские школы в Западной Армении. Как и поручил Аттик, Маштоц вел ожесточенную борьбу против гностической секты «борборитов». Согласно Корюну, возможно именно тогда Маштоц вместе с неким иереем переводчиком Бениамином создал письмена кавказских албанцев.
Вернувшись в Восточную Армению, Маштоц застал на престоле Арташеса IV, которому и доложил о своей миссии в Византии. В конце 420-х он вновь направился в Западную Армению – в провинцию Бардзр Айк. В области Шалгомк Месроп обучил первую группу жителей. Он оставил в областях Спер, Дерджан и Екелеац помощников из своих учеников, и прибыл в Айрарат, откуда вновь последовал в область Гохтн. Однако именно тогда усилились антиармянские репрессии со стороны персидского самодержца Варахана V. По его указу в 428 году Армянское царство было упразднено, а католикос Саак Партев низложен. Маштоцу пришлось прекратить активную миссионерскую деятельность.
Некоторые древнеармянские источники свидетельствуют о том, что еще до своего первого визита в Византию Маштоц успел побывать и Иберии (восточная Грузия), где с помощью грузинского перевочика и ученго Джага создал иверские письмена. Впрочем, историки пока не сошлись относительно того, какую роль сыграл Маштоц в создании грузинского алфавита. Известно также, что после Иберии Маштоц отправился в Кавказскую Албанию. Там он встретился с царем Арсвалом и епископом Иеремией, а также способствовал распространению албанской письменности, которую ранее сам же изобрел.
Одним из самых дальних миссионерксих путешествий Месропа Маштоца стал его визит в край Баласакан, в древнюю Каспиану. Баласакан был центром языческого движения, откуда язычники проникали в глубь Армении. Местные христиане во главе с епископом Муше с радостью приняли Маштоца и согласились оказать ему помощь. Деятельность ученого в этом краю была довольно масштабной

Нужно отметить, что в своей антисектантской борьбе Месроп Маштоц нередко применял жесткие меры, в частности, как в 421-422 против борборитов в Византии, так и здесь, в Баласакане, языческие общины фактически были выселены севернее Кавказскохо хребта.

Одной из важнейших целей Маштоца являлся полный перевод Библии на армянский язык. В начале 430-х учеников Маштоца и Партева, в том числе Корюна и Езника Кохбаци в Византии принял архиепископ Максимиан. По возвращении в Армению, в городе Аштишате они доставили учителям письма и каноны Эфесского собора, прошедшего в 431 году, а также достоверный экземпляр Библии. Между 432-435 годами Маштоц с Партевом и учениками закончил перевод Библии, работу над которым начал еще в первые годы создания алфавита. Большую роль в переводе сыграли некоторые ученики во главе с Мовсесом Хоренаци. Кроме библейских книг, под руководством Маштоца были переведены также многие труды античных авторов, в том числе «Экклесиастика» Евсивия Панфила, и многие другие.
В последние годы своей долгой и плодотворной жизни Маштоц в основном занимался переводами, а также писал церковные стихотворения, церковно-религиозные трактаты. Его произведения ялвяются древнейшими образцами древнеармянской церковной поэзии – шараканов, и лежат в основе армянских духовных песнопений и гимнов. Около 130 церковных стихотворений, написанных Маштоцем, дошли до наших дней.
Месроп Маштоц является также основателем армянской патристики – философии и телогии духовно-религиозных вождей христианства до VII века. Именно он, а не Григорий Просветитель, как считалось долгое время, - автор сборника “Многовещательные речи”. В этом сборнике Маштоц высказывает идеалистические взгляды на религию и общество.
До последних дней Маштоц пользовался огромным авторитетом и уважением у всех слоев населения. Он не только вел обширную просветительскую деятельность, но был также влиятельным общественным деятелем. “Для многих узников и заключенных и трепещущих перед лицом насильников он добился отпущения, вызволив их всесильной силой Христа. Он разорвал много несправедливых долговых обязательств…”,- писал Корюн. После смерти Саака Партева в 439 году, Маштоц даже на некоторое время стал духовным лидером страны, одним из первых лиц в государстве. Чуть позже по его воле на патриарший престол был назначен его ученик, священник Овсеп Вайоцдзорци.
Месроп Маштоц скончался 17 февраля 440 года в столице Армении Вагаршапате после непродолжительной болезни. Правитель Армении Ваан Аматуни и брат полководца Вардана Мамиконяна Амаяк Мамиконян с почестями похоронили его в селе Ошакан, где на его могиле в 443 году была построена церковь. Роль Месропа Маштоца в истории и культуре армянского народа была огромной. 45 лет посвятил он проповедованию христианства и 35 лет- распространению армянской письменности. Неудивительно, что армянская апостольская церковь причислила его к лику святых, а уже в ХХ веке именем Маштоца был назван один из важнейших культурно-научных центров Армении- Матенадаран, где хранятся десятки тысяч манускриптов, написанных буквами, созданными великим просветителем … Как написал Андрей Битов, “он не легенда. Он такой же факт, как этот алфавит. Имя его Месроп Маштоц.”

Артавазд Егиазарян